Фредерик посмотрел на Риса.
— Можно взглянуть поближе?
— Конечно. — Рис прижал пальцы к основанию витрины, и передняя панель открылась.
— Сколько этому лет? — спросила Кейт, проводя пальцами по неровной поверхности медальона
— Никто точно не знает. Он появился в моей семье до того, как начали вести летописи. — Рис протянул медальон Кейт. — Возьмите.
Толстый кусок золота был тяжелым, гораздо тяжелее, чем она ожидала, и теплым, как будто впитывал тепло ее ладони. На свету сверкнул квадратный изумруд, он оказался глазом птицы, которая была выгравирована в центре диска, с очень необычным оперением — на макушке был длинный хохолок, мягкие перья которого спадали по длинной шее.
К ним подошел ван Хорн. Кейт еле сдержалась, чтобы не удрать. Но она не хотела, чтобы он заметил, как он ее напугал.
— Что тут написано? — Спросил ван Хорн, вглядываясь через плечо Кейт в древние письмена, выгравированные по краю медальона.
— Ничего особенного, — сказал Рис. — Думаю, это простой амулет на счастье.
— Древний амулет на счастье. — Ван Хорн смотрел как Кейт кладет медальончик в руку хозяина. — Интересно, принес бы он мне удачу?
Рис испытующе взглянул на ван Хорна, потом положил медальон на подставку и закрыл панель.
— Ну что, все еще сомневаетесь, мистер Мелвилл?
— У вас есть презанятные вещицы, но все это мы могли бы найти и в Египте или вытащить из торфяных болот в Ирландии. — Эдвин посмотрел на стеклянную витрину — Ничто из этого не доказывает, что ваши предки принадлежали к древней цивилизации. И тем паче это не убеждает меня в том, что ваши предки имели что-то общее с мифической Атлантидой.
— Видите ли, даже если бы вы забрали эту комнату с собой в Англию, боюсь, что большинство людей встали бы на позицию мистера Мелвилла, — с улыбкой сказал Рис, адресуя свои слова Фредерику. — Скептицизм — непреодолимая преграда. Фредерик покачал головой.
— Эдвин, взгляни на эти манускрипты, — сказал он, беря друга за руку. — Кети, помоги мне убедить этого человека.
Но Кейт не хотела смотреть ни на какие манускрипты Она хотела поговорить с Девлином. О будущем, а не о мертвом прошлом. Отец потащил ее к очередной витрине. Кейт взглянула на дверь — Рис уходил из галереи.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Девлину не сиделось в кресле, но он заставил себя не ерзать и держаться спокойно. Его профессия, то, чем он занимался не первый год, требовала умения скрывать любой признак нервозности. Он перевел взгляд с книжного шкафа, стоящего позади софы, на Риса и Брайану. Они сидели напротив него, опустив стиснутые в кулак руки на золотую парчу обивки.
— То, что я сказал за обедом, правда, — сказал Рис — Вы и ваши товарищи оказались здесь из-за решения нашего Центрального совета, который повелел устроить вам это испытание. Чтобы проверить нашего сына. Мы очень противились этому.
Девлин следил за движениями большого пальца Риса Он скользил по напряженным суставам Брайаны. В комнате почему-то резко потеплело. Каждое движение этого человека, каждое его слово нагнетало духоту — так бывает перед грозой…
— Когда наш сын был совсем маленький, мы поехали с ним в Ирландию. Брайана хотела быть рядом с сестрой, когда та рожала. Она родила сына, мальчика, который не дожил до рассвета. Мы пробыли с ней две недели, стараясь утешить ее. А за день до нашего отъезда домой, в Англию, Маура исчезла, забрав с собой нашего сына.
Девлин глубоко вдохнул, пытаясь ослабить напряжение в мускулах. Он стиснул ручки кресла из розового дерева, пристально смотря на их скрещенные руки, чувствуя, как жаркий воздух давит ему на грудь, становясь все гуще, все тяжелее.
— Знаете, у нашего сына был еще брат, близнец — Тихий голос Брайаны звучал будто издалека, хотя Девлин сидел от них на расстоянии шести футов. — В записке, которую нам оставила Маура, говорилось, что она считает несправедливым, что у нас двое прекрасных мальчиков, а ее сын умер, только родившись.
Мы выяснили, что она уплыла на корабле в Нью-Йорк, но потом ее след потерялся.
Девлин продолжал упорно смотреть на их сжатые руки. Пот выступил над его бровями, стекал по вискам. Внутри него уже зарождалось предчувствие, оно побуждало его встать и уйти, уйти от этих людей и той истории, которую они собираются ему рассказать. Но он не мог шевельнуться. Ему было необходимо услышать это. Он должен знать.
— Мы искали много лет, но не нашли следов нашего пропавшего сына, — сказал Рис. — Много лет спустя, восемь месяцев назад, один из наших людей в Пара заметил мужчину, который был как две капли воды похож на нашего второго сына. Этот человек был под следствием, он подозревался в убийстве своего спутника.
Воздух в легких Девлина превратился в камень; он почувствовал тяжесть в груди.
— Вы говорите обо мне.
— Да.
Девлин посмотрел прямо в глаза Риса, видя там, что он говорит правду, но он не мог понять этой правды.
— Вы хотите сказать, что я ваш сын?
Рис долго смотрел на него, прежде чем ответил.
— Да.
— О Боже! — Девлин вскочил с кресла, сжав руки в кулаки. — Если все это правда, вы знали, кто я. Около года вы знали, кто я такой.
— Мы хотели доставить вас сюда немедленно, — сказал Рис. — Но Центральный совет отказал нам в этом, настояв на том, чтобы вы подверглись испытанию.
— Пожалуйста, попытайтесь понять. — Брайана встала и пошла к нему. — Мы испробовали все, что в наших силах.
Девлин отшатнулся.
— Почему? — Столько муки было в этом простом слове, целая жизнь унижений звучала в нем.
— У нас не было выбора. — Рис неровно выдохнул. Он поднялся и посмотрел на Девлина. — Если бы мы воспротивились воле Совета, вы бы никогда не заняли надлежащее место в Аваллоне.
Девлин с трудом сглотнул, стараясь справиться с эмоциями, стиснувшими ему горло.
— Понятно. Вы боялись, что я недостаточно хорош.
— Нет. — Слезы, точно звезды, блестели в серебряно-голубых глазах Брайаны. — Ничего подобного.
— Пожалуйста, попытайтесь понять. Если бы вы не прошли испытания, вы бы на всю жизнь остались у нас Чужаком.
— Испытание?
— Да, проверка. Я думал, что это будет довольно примитивная проверка. Совет действительно оказался в затруднительном положении. — Рис посмотрел Девлину в глаза. — Видите ли, некоторые из членов Совета опасались, что вы и в самом деле убили Джеральда Филдинга. Чтобы забрать его долю сокровищ.
— А вы? — Девлин смотрел на этих двух людей, на отца и на женщину, которая дала ему жизнь. — Вы тоже считали меня убийцей?
— Никогда, — прошептала Брайана.
— Мы верили в тебя. Всегда.
— Настолько верили, что позволили играть с моей жизнью. — Мускулы на горле Девлина напряглись от желания завыть от негодования, выплеснуть свою злость.
